Петр Киле - Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

    Восемь лет, восемь лет
    Близко, рядом, бок о бок.
    Вспоминаю твой ранний свет.
    Он был скован и робок.

    Ты качалась, как деревцо.
    Ты боялась всего, как ребенок.
    Говорила, некрасиво лицо,
    Точно гадкий утенок.

    Не состарили тебя года.
    Ты сегодня светлей и прелестней.
    Ты была год за годом всегда
    Моей зреющей песней.

    Восемь лет, восемь лет —
    Сроки малые, сроки большие.
    Это в нас тот раскованный свет
    Светоносных лет России.

ИНЕССА
Нам негде было жить.

ДМИТРИЙ
                                       И в Озерках
Снимали комнату.

ИНЕССА
                                  Как странно, ты
В то время не писал стихов…

ДМИТРИЙ
                                                     Да, странно.

    Жили бедно, жили скучно,
    Жили весело и легко!
    И восходит, как солнце, беззвучно
    Золотое далеко.

    Там качаются сосны, качаются…
    Снег. Весна. Озерки.
    Отчего это скоро кончается —
    День и детство, кино и коньки,

    И застенчивая доверчивость,
    Упоительный трепет губ…
    Все прошло. Делать нечего.
    Ты был счастлив и очень глуп.

ИНЕССА
Послушай, неужели все прошло?

ВАДИМ
Григорий твой, прости меня, смешон.

ДМИТРИЙ
Смешон? Как я, как ты, мы все смешные
Со стороны, когда в другого глядя,
Мы узнаем в другом свои черты,
Как в зеркале кривом.

ВАДИМ
По-твоему, жизнь — комната для смеха?

ДМИТРИЙ
Нет, комната для смеха — слепок с жизни,
Как всякий мертвый слепок неуместный.

ВАДИМ
Возможно, ты и прав.

ДМИТРИЙ
                                        Вполне возможно.
Ты что-то мне хотел сказать о брате.

ВАДИМ
Приехал, привыкал пока, Григорий
Глядел ягненком, нежным и послушным.
Его Инесса приласкала, Нина
Наверное влюбилась…

ДМИТРИЙ
      (вскакивает на ноги)
                                        Невозможно.

ВАДИМ
       (тоже поднимается)
Теперь на всех кидается, как волк,
Один за всех и правда и закон.
Он судит обо всем, о чем едва ли
Понятие имеет. Недоволен
Людьми и жизнью…

ДМИТРИЙ
                                    Все мы таковы.
Все люди словно вдруг заговорили
О мире, о правительствах, о фильмах,
О модах и о боли в животе…

ВАДИМ
Да, да, особенно старушки. Жуть!

ДМИТРИЙ
А если воцаряется молчанье,
Молчанье кажется укором стыдным, —
Включают радио и телевизор,
Чтоб с детским видом слушать глупый вздор.

ВАДИМ
Молчать мы разучились, это правда.

ДМИТРИЙ
Мы думать научаемся, вот правда!
Бежим мы общих мыслей и свое
Хотим сказать. Свое — ведь это жизнь,
Конкретный человек, каков он есть.
Оттенки, отклоненья неизбежны,
Что прежде мы ошибками считали.
А это те волшебные чуть-чуть,
Душа живая в человеке, жизнь —
В искусстве.

ВАДИМ
                       Но нельзя нам не признаться,
Что где-то начинаются ошибки,
Прямая ложь в оттенках, отклоненьях
Живой души.

ДМИТРИЙ
                        Нестрашно. Глупость судит
Тут без разбора: жизнь как цепь ошибок.
Так судишь ты, Вадим. Григорий тоже…
Ну да, в вас много общего, недаром
Так бешено не нравитесь друг другу,
Друг другу вы ужасно как смешны.

ВАДИМ
      (оторопел)
Благодарю.

ДМИТРИЙ
                     Пожалуйста всегда.
Вы оба недовольны нашей жизнью
С оглядками назад, то есть на Запад.

ВАДИМ
По-твоему, у нас все хорошо?

ДМИТРИЙ
Вопрос твой глуп. Все хорошо в могиле.
Водой тебя зальет, твои останки
Ест крыса белая… Все хорошо!

ВАДИМ
Нет, нет! Ты отвечай по существу.

ДМИТРИЙ
У существа есть сущность и одежда.
Есть день рожденья и законы роста,
И гибели…

ВАДИМ
                     Так говорит марксизм.

ДМИТРИЙ
Ты сущности не понял. Но зато
Одежда-мишура тебя прельстила,
Равно и нагота журнальных женщин…
Нет, нет, безнравственно все это, знаешь,
Противно.

ВАДИМ
                   Слышал, слышал и не раз.
Я был бы рад, как ты, легко и вольно
Смотреть на нашу жизнь. Все хорошо.
Как будто не было ни фальши фраз,
Ни страшной лжи, ни казней без суда…
Расстрелы! Концлагеря в Сибири!

ДМИТРИЙ
         (тихо)
                                                                Были!
Но знаешь ли, стенать и отрицать
Всего, что было, это — прежний путь
Одностороннего сознанья. Жизнь,
Всю полноту бездонной жизни, вот! —
Что нужно принимать… чтобы кое-что
Понять в ней.

ИНЕССА
Довольно, Дмитрий!

НИНА
                                     Есть охота!

ВАДИМ
                                                           Пить
Охота!

ДМИТРИЙ
             Это все? Причем тут я?

НИНА
      (прыгает на одной ноге)
Ты наступил мне на ногу, Григорий.

ГРИГОРИЙ
      (полный нежности)
Прости пожалуйста, я не заметил…

ВАДИМ
      (тоже скачет на одной ноге)
Ну, ничего себе, мужским ботинком
О женскую босую ножку…

ИНЕССА
                                                Дмитрий!
Смотри, наверно, будет дождь.

ДМИТРИЙ
                                                      Да. Будет.

ИНЕССА
        (Нине)
Сейчас мы поедим и будем спать.
Под дождик спится хорошо.

НИНА
         (грустно)
                                                     Инесса,
У нас свиданье.

ИНЕССА
                             Ну, что же ты?

НИНА
Инесса, я не знаю ничего
Заранее.

ИНЕССА
                 Пожалуй, это лучше.

НИНА
Ты думаешь? Ну, ладно. Им — ни слова.